(чтение Алексея Уморина)
ЗАПИСКИ НА ТАБЛИЧКАХ АПРОНЕНИИ АВИЦИИ
ГЛАВА ПЕРВАЯ (листы 482, л. с. — 484, о. с. парижского переиздания сборника Фр. Жюре, Орриан, 1604 г.)
I. Ближайшие дела в VI календы с. г.
Пойти в храм Нумы.
Занавеси для носилок.
II. Вещи, редко встречающиеся
Среди вещей, редко встречающихся, назову я тщательно выверенную книгу.
Человека, способного пренебречь взглядами других людей.
Пинцет для волос, который хорошо выщипывает волосы.
Оконные ставни, не пропускающие дневной свет.
III. Прогулка по острову
Я видела, как проплывают по Тибру баржи, груженные овсом, амфорами, зерном, фруктами. Солнечные лучи пронизывали воду. Краски ее были изысканно красивы, особенно зеленые и голубые блики. Голые ребятишки плескались у берега в кажущемся безмолвии, мы находились слишком далеко, чтобы слышать их голоса, а ветер дул с юга. Неподалеку, на берегу прудика, в тростниках, мальчонка лет пяти, загоревший дочерна, сидя на корточках и выпятив розовый задик, удил на лягушку рыбу. Прикрыв ручонкой стыд, он повелительным взглядом и жестом приказал нам удалиться.
IV. Ближайшие дела
В храм Мира, поклониться праху Тита.
Чаша, приписываемая Мию.
Тибуртинская дорога.
Вино с виноградников Сетии.
V. Роды Ликорис
Ликорис родила ребенка, который спустя несколько часов умер. Я вместе со Спатале и Нигриной помогала Ликорис разрешиться от бремени. Не люблю родильные покои, где умер младенец. Ликорис велела подать нам сирийского вина. Но и вино не помогло мне избавиться от печали, и она мучила меня до самого обеда; за столом я ела устриц и белые грибы.
VI. Вещь, о которой надлежит помнить
Круглый стол из цитронного дерева у Главка.
VII. Разные виды женщин
Женщины, которые все находят изумительным, потрясающим, невероятным, — отвратительны.
Женщины, которые все находят мелким, банальным, глупым, никчемным, безвкусным, — отвратительны.
VIII. Ближайшие дела
К колоссу Домициана, восседающего на коне.
Просторный плащ с застежкой у шеи.
Партия стволов каменного дуба.
Персики, привитые на абрикосовые деревья.
Мул по цене мальчика-раба.
IX. Кв. Альцимий
Когда-то Квинт любил меня. Мы были молоды. Д. Авиций еще был жив. Альцимий пробирался ко мне тайком, через заднюю дверь, нас ждала целая ночь. На заре он с видимой неохотою вставал, принимался искать свою тунику, говорил, что ему больно расставаться со мной. Он не спешил затягивать шнурки своих сандалий. Наклонялся ко мне, целовал мое лицо и лоно. Я открывала глаза. И с тоской говорила ему: «Уже светает. Поспеши!» Он вздыхал. Его вздох казался мне скорбным эхом реки, протекающей через Эреб, царство мертвых. Он выпрямлялся и продолжал сидеть на ложе. Завязывал шнурок. Потом, вновь наклонившись, шепотом поверял мне на ухо новое зародившееся желание или доканчивал какой-нибудь рассказ, начатый ночью. К рассвету он совершал короткое омовение, ополаскивая водою рот и член, протирая глаза. Я на цыпочках следовала за ним к дверям. С минуту мы стояли, прислонившись к створкам и глядя друг на друга. Он говорил о том, как ему тяжело будет провести вдали от меня целый день. Жаловался, что даже краткая разлука для него непереносима. Мы четыре или пять раз повторяли час нашей следующей встречи. Я клала руку ему на плечо. Касалась губами его губ. Он переступал порог и тут же скрывался из виду. В полумраке я возвращалась к постели. Садилась. Вновь переживала сладость прошедшей ночи. Завидовала себе самой. Сидела, опершись локтями на колени и чувствуя себя влажной, пахучей, всклокоченной. Я была счастлива, но проливала слезы под крик петухов и звон ведер на дворе. Мне приятна была эта смутная тоска, это изнеможение, эти смешанные запахи и это подобие глубокой, всепроникающей печали, не всегда отличимой от сердечной боли и рожденной самым полным утолением желаний.
X. Кормилицы
Антулла прогоняет свою кормилицу, ибо у той больше нет молока.
Ликорис прогоняет свою кормилицу, ибо у нее больше нет ребенка.
XI. Эпиграмма Плекузы на Сп. Поссидия Барку
Ликорис говорит, что сорок зим назад Спурий был очень красив. Плекуза сочиняет следующую эпиграмму:
XII. Ближайшие дела в VIII иды с. г.
Уезжаю в Аргилет.
Я попросила Спатале сходить за зеркалом. Потом долго гляделась в него. И громко, во весь голос, обратилась к себе самой со словами:
— Ты, милая моя, похожа на статую Тарквиния Древнего, которую пахарь в один прекрасный день откопал на своем пшеничном поле.
И я отправилась к столу, где поела сладкой молодой свинины с вареным виноградом и выпила два сетье массикского вина.
XIV. Вещи, внушающие стыд
Это когда я вхожу в спальню моего мужа, в западном крыле дворца, и вижу его стоящим на четвереньках на ложе, в окружении юных рабов с воском, холодной водой, полотенцами и притираниями, при раскаленной жаровне (в самом разгаре лета!), и мальчик-умаститель выщипывает ему волоски на ягодицах и лобке, обходя мошонку.