Блоггер-тысячник – это по нашим временам звучит гордо. Как сталинское «двадцатипятитысячник» в 1930. Это респект и уважуха френдов, это настороженное внимание журналистов. А еще – прямой путь в изящную словесность, ибо непостижные уму российские издатели давно и прочно попутали лытдыбр с беллетристикой. Итак, прошу любить и жаловать: Алмат Малатов собственной персоной.

Некоторое время назад паренек затеял поиграть в сетевого пидора и фошыста под ником Immoralist. Дурная мода на голубизну сослужила ему добрую службу. Малатов завоевал в сети широкую аудиторию, был издан – неоднократно и со сладострастным причмокиванием. Доброхоты из числа недалеких рецензентов приписали ему бескопромиссность Лимонова и витальность Медведевой. Мнимое родство с упомянутой четой нонконформистов позволило занести нашего нынешнего героя в графу «контркультура».

Впрочем, при ближайшем рассмотрении выясняется, что ровно ничего контркультурного в печатных текстах Алмата свет Валентиновича нет: тут вам не яростный «Дневник неудачника». Попытки эпатировать читателя ограничиваются добросовестным ребяческим развратом: водкой, кокаином и перверзиями. Но это, воля ваша, ничтожно мало, чтобы слыть Лимоновым №2. Хотя и водка ведрами, и кокаин килограммами, и сперма литрами.

Равным образом, книга «Всякая тварь» в высшей степени традиционна. По жанру это вполне себе бюргерский Bildungsroman– история о мальчике, который в один прекрасный день осознает себя взрослым. Стиль повествования парит меж двух кумиров благонамеренной интеллигенции – от Довлатова к Ерофееву (Веничке) и обратно. Идеология книги… а ее, собственно, и в помине нет. Есть многословная исповедь заблудшего обывателя, никак не более. Словом, типичное послеобеденное чтиво для лучшей дижестии.

В одном из интервью Малатов сказал: «Когда-то я учился в мединституте и знаю, как добраться до мозга». По-моему, несколько самонадеянное заявление. Как вам, к примеру, вот такая попытка воздействовать на серое вещество читателя:

«“Черт, то ли в пизде растут волосы, то ли это не пизда”, – нервно думал Руслан, пытаясь разобраться в анатомии одноклассницы. “Пизда где-то рядом. Она всегда где-то рядом, – крутилось в голове. – Вот оно, ага”».

Хм… были бы читательские мозги по соседству с гениталиями, – глядишь, эротические экзерсисы и возымели бы действие. Хотя в интерпретации Малатова – вряд ли. Тема сисек тут раскрыта, мягко говоря, своеобразно:

«Я уезжал поступать в институт, и это дело мы решили отметить романтическим сексом на пляже. Бодро распили несколько бутылок портвейна “Три топора” и приступили, так сказать, к соитию. Без посторонних. Вчетвером. Процесс не задался сразу. Для начала на спину коленно-локтевой Наташки нагадила в бреющем полете чайка… Лешке попала песчинка в презерватив, и он выбыл из строя… Это только в кино и в книжках любовь на пляже под дождем красиво выглядит. А на деле – уносишь в естественных отверстиях пару килограммов оксида кремния».

По большому счету, требование к писателю у меня одно: расскажи то, чего я не знаю. Или сделай это так, как я не умею. Потому траченный молью стёб над перестройкой или неуклюжим подростковым сексом откровенно раздражает. Было, еще раз было и оскомину набило. Однако автору амплуа коверного откровенно по душе – дурное ерничество по любому поводу (а чаще без повода) по-цыгански кочует со страницы на страницу. Гэги Малатова до того незатейливы, что могут составить конкуренцию чаплинским комедиям. Мальчик прилюдно спросил у папы, что значит «ебаться». Очень смешно. Мальчик по малолетству засунул девочке еловую шишку в причинное место. Еще смешнее. Пьяная одноклассница облевала с балкона прохожего еврея. Это вообще посильней, чем «Фауст» Гете. Время от времени А.М. меняет сортирный хумор на что-то более изысканное, с оттенком эксцентрики:

«Я выебу даже горбатого карлика, если это будет настоящий Горбатый Карлик, а не дешевая китайская подделка, которая на самом деле никакой не карлик, а китайский пионер, провезенный нелегально в пизде бегемота».

Легенда народов Крайнего Севера гласит, что на излете советских времен читателя можно было рассмешить подобной буффонадой. А нынче кого удивишь эполетами поручика Ржевского? – общедоступная, знаете ли, регалия…

По словам автора, «Всякая тварь» была задумана как работа над ошибками первой книги: «Изменить сюжет, вести повествование не от первого лица, а от третьего, выкинуть, насколько это возможно, эпизоды, которые дублировались». Между нами, не слишком масштабная сверхзадача. Однако к чести А.М. должно сказать, что на сей раз он потрудился придать своей клавописи мало-мальски кошерный вид: вычленил из общей массы главного героя и постарался худо-бедно наделить его индивидуальностью. На фоне Кетро и Соломатиной это несомненное достижение. А во всем остальном бал правит бессмысленное и беспощадное блоггерство. Сюжет, удушенный натужными попытками схохмить, находится в эмбриональном состоянии, а композиция удручающе линейна. По причине отсутствия изысков «Всякая тварь» обладает всеми признаками бестселлера: читается без напряга и с той же легкостью забывается. Впрочем, г-ну Малатову подобные претензии по барабану: «Я пишу не для того, чтобы нравиться критикам. Я пишу для того, чтобы мой текст понравился мне самому».

В общем-то, для этого вовсе не обязательно издавать свои опусы. Но коли уж издал, тем более приличным тиражом, будь добр ответить на простой вопрос: а зачем оно читателю надо? Иными словами, за что тот выложит свои кровные 162 рубля? В обмен на эту сумму компания «AST&Malatoff Ltd» предлагает вагон и маленькую тележку ну очень ценных сведений. Что промискуитет чреват венболезнями. Что с перепоя блевать тянет. Что дети играют в доктора. Что учителя в школе тупые. Для полного комплекта вечнозеленых истин не хватает лишь двух: «Волга впадает в Каспийское море, а лошади кушают овес и сено». Слов нет, крутая у нас нынче контркультура. Но имейте терпение. Секретное оружие, как водится, пальнет в финале – куды там «Авроре»:

«С соседней плиты поднимается бабочка – крупный махаон – и летит в глубь почти праздничного, залитого солнцем и усыпанного цветами кладбища».

Опять-таки замшелая мудрость коммунальной кухни: бухай иль трахай, – конец известен. А коли известен, так и зачем огород городить?

ray_charoro