кинишку тут смотрю Домовой называется, я и раньше ее видел так немного — там короче полностью сюжет я не вкурил но типа убийца такой Машков подставляет писателя Хабенского, мучает его, пытает и хочет убить. но потом чисто както тот случайно выжил для хеппи энда.
вообще нормальный сюжетец я щитаю — можно в прошлое обратиться — идет к примеру Лев Толстой такой, с дому сбежал, с котомкой. к нему подходит такой Вася — здравствуйте дедушка, и пером по горлу — чик! или там Антон Павлович в Славянском базаре гуляет, выходит в уборную, а там Вася, по темечку железным шариком на веревочке — тюк! пиздец Антон Палычу.

это первый был бы том.

а второй том — современность. здесь канешно пожоще — короче маньяк излавливает писателя Лукьяненко, сажает его на цепь со строгим ошейником (с) и держит в подвале как полагается — два года, откармиливая вареным буряком, кашей, отрубями, чтобы жир нагулял, тем временем заставляет писать Дозоры, продает их Бекмамбетову, тоесть блять Эрстну извините, а потом когда Лукьян догоняется до нормальной кондиции — то его чисто чик по горлу, кровь собрали, кровянки наделали — пригласили гостей, а главное блюдо — печено вепрево колено. и Гришковца пригласить. Гришковец такой сидит, печено колено грызет, жир по щекам течет, а ему типа говорят: а знаешь, это чье колено?
и Гришковец такой домой приходит и пишет: сижу, жру колено, жир по щекам течет, а мне говорят: а знаешь, чье колено?
и тут такой дух Лукьяна к Гришковцу в окно влетает (жара ведь) и мудит на все комнату: Мо-о-ое, бли-а-адь кале-е-е-но! Отд-а-а-ай, су-у-у-у-ка! — и хуяк зубами Гришковцу в колено вцепляется. Гришковец такой вскакует, полны штаны гомна, на улицу бежит, Лукьяна за собой тянет, когда тот зубами у него на ноге висит, уцепился. Так и бегут блядь по улице, писатели. А народ пальцем тычет и кажет: От блядь, йобани жыды

Лембит Короедов