Не свежепрочитанное, но почему-то хочется про русское современное большое литературное. Пусть будет три – для равновесия на два «нет» возьму одно «да» (одно «да» определенно стоит даже и двух «нет», согласитесь же 😉

Алексей Иванов. Блуда и МУДО

Про трах, бытие, питие и ваще соцреализм («социалистический» заменить на «социальный»).
Это весьма умелая штука. Проста – ан не больно-то. С прибауточками – а выводит куда надо. Без надрыва, а доставляет к катарсису.

Из прочитанного отечественного за этот год – понравилась не то что больше прочих, а вообще пока что единственная понравилась.

Герой личность творческая, пьющая и баболюбивая. Дауншифтер, при этом даже с деньгами. Щедр, треплив, душевно уязвим. Эмпат высокой степени – не может оставаться равнодушным к затруднениям ближнего, хоть режь. На основе какового качества, собственно, все события и развиваются.

Пионерский (детский по нынешним временам) лагерь, авантюра, синекура, девушки красивые при луне, желательно бы поскорее голые; в воздухе какая-то сказочность разлита. Менты, мелкокалиберные бандюжата, малолетние проститутки – ярморочный такой расписной вертепчик. А герой – такой вот очкастый бэтмэн с планеты Криптон, Моржов, просто Моржов: с виду скромный методист смешной структурки под названием МУДО, а на самом деле суперзащитник и всепоборник, оплот и твердыня. Всех прикроет, все уладит. Его рентгеновское зрение видит в женщине таинственного мерцоида, его стратегический талант способен разрулить любую блуду, его карающая рука тверда.

Что до авторского стиля: метафор – густо. Ей-богу, густо. Лужи – как то, деревья – словно это, а «вечер обтягивал все выпуклые объемы тенью, как наготу купальником». Что-то точно, что-то ради красного словца, одно хуже, другое лучше – дело не в этом. Просто слишком. Это только кашу маслом не испортишь. Перенасыщенность приводит к обратному эффекту: метафора, задача-то которой подать картинку в новом ракурсе и таким образом привлечь к ней внимание, сделать зримой, воспринимается просто как пестрое пятно, которое утомленное постоянным бликованием сознание отторгает на автопилоте. Это как щелкать пультом у телевизора. Или сидеть на диете из пирожных.

Из этого же источника излишнести: герой временами сползает в трындеж уж совсем чрезмерной пустоты. Как бы так упивается собственным остроумием, что не может удержаться. Настолько прям не может, что начинаешь подозревать в этом недержании автора. Вот идет герой по центральной улице, мысленно стебет рекламные растяжки – местами удачно. И нет бы и остановиться на удачном, но он под горячую руку разносит зачем-то и плазменные экраны – за то, что плазменные. Мол, у него, у Моржова, плазма ассоциируется с фотонолетами и протуберанцами, а создатели термина, наверно, сочли словечко маркером «интеллектронной, постиндустриальной цивилизации», а получилась напыщенная «кентавромахия» типа «лазерной клизмы». Ну и ожидаемая пошлость в качестве коды: «Впрочем, в каком-то смысле плазменный экран и был лазерной клизмой». При этом «Моржов, конечно, понимал, что есть какие-то причины, чтобы называть такой экран плазменным»… Конечно, понимал. Но удержаться все равно не смог.

Это типическая штучка. Из них весь текст состоит.

Он, скажем, и «оксюморону быта» (квадрат бревен-скамеечек лежал вокруг костровища) усмехнулся. Обратите внимание: не просто оксюморону усмехнулся, а оксюморону быта, о.
Но это часть героя. Он таков. Принимайте, мол, каким есть… Ну, принимайся, черт с тобой.
А еще: концепция аббревиатур-концепций. Я пока так и не разобралась, чрезмерно она достает, или ничего, терпимо. (Впрочем, раз не разобралась, значит, наверное, терпимо).

А еще: автор очень любит слово «окоём».

А еще: Иванова надо бы и еще, пожалуй, почитать. Он оказался неожиданен.

Резюме: да. И с перспективой.

(Продолжение следует)

leapy_lee