Рецензия Сергея Сурина на книгу Андрея Куркова «Ночной молочник»

Книга уверенно держит внимание, что говорит о том, что автор владеет соответствующим ремеслом (или, выражаясь уходящим из моды языком дзю-до — автор уверенно проводит удержание). Немного выстрелов, мордобой при активном участии котов, в качестве эксклюзива – кроваво-смертельная схватка бультерьера и подсевшего на допинг кота, долюшка женская с просветом в финале, женские посиделки, подпольная секта, лунатизм и мистические лекарства, не то убивающие страх, не то обостряющие чувство справедливости (возможно и то, и другое).

Мне понравилась идея пластилизации умерших мужей с помещением их мумифицированных тел обратно в квартиру, хотя я бы предложил мумифицировать членов семьи заживо – лучше по очереди. Месяц мумифицирована жена (молчит, улыбается, не двигается), месяц муж (не пьет, не смотри футбол, молчит). Крайне полезно для душевного семейного равновесия.

Возвращение мертвого кота в стан живых и приход пропавшего животного к своим хозяевам немного напоминает путь бояшовского Мури, правда бояшовский кот искал и находил без волшебного допинга, впрочем, на допинг его и не проверяли.

Использование грудного молока простой украинской труженицы Ирины для удовлетворения нужд непростых государственных людей напоминает использование частей человеческого тела в тексте «Как закалялась жесть», только у Александра Щеголева техника использования гораздо радикальнее.

Разочаровал благостный финал текста. Лет пятнадцать назад я впервые смотрел мексиканский сериал, один из первых на нашем телеэкране, – тот тоже в миттельшпиле держал внимание, а в финале вдруг так все сделалось благостно, что мне ровно так же стало тошно. С тех пор мы с сериалами существуем порознь.

Самое удивительное в пятисотстраничном тексте – последней абзац (от автора с любовью). Оказывается «Ирина» следует читать «Украина», а «Саратов», куда направились на заработки герои романа (не все, конечно, — большую часть героев автор  все-таки оставил  на Украине — для поднятия производственных, сельскохозяйственных и демографических мощностей) – это «Россия». Такая вот игра. Как писал Шинкарев – «Максим не знал, смеяться или плакать». Автору надо тут же для особо тупых, как я, уточнять – что же делать в связи с такой вот игрой. Хату покинуть, идти воевать?  Выходить на центральную площадь с транспарантом «Фашизм не пройдет!»? Что делать-то? Не сидеть же, сложа руки, после такого высокоэнергетического воздействия…

Мои рекомендации: финал пожестче и без элитарных шуток в последнем абзаце.