В начале 90-х, когда Оливер Стоун еще не снимал кино про полководцев-педиков, он создавал действительно хорошие картины. «Дорз» — одна из них.
Байопик — вообще один из любимых жанров Стоуна, но это вершина, несомненная вершина жанра.
Впрочем, трудно сказать что-то другое про фильм о Моррисоне. И разумеется, я ни слова не скажу о сюжете: смысл пересказывать биографию Джима? Неужели кого-то удивит концовка этого фильма? Все знают факты, всем известна история поэта, певца, неудачливого режиссера, но самого великого шамана 60-х, который не совладал со своей жизнью.
Стоун просто кропотливо переносит на пленку самые известные моменты биографии «Дорз» и Джима. (Кстати говоря, почему бы ему не назвать фильм просто — «Джим?» Все-таки картина больше о Моррисоне, а не о группе.) Эпизод с мертвым индейцем, с пением на пляже Moonlight drive, обязательное упоминание киношколы, кислоты — и так далее, любой поклонник дорзов расскажет вам все это лучше меня. То немногое, что внес в эту историю режиссер, — экранизация кислотных видений господ рок-н-ролльщиков, психоделические вставки, определившие визуальный стиль одного из последующих стоуновских фильмов — Прирожденные убийцы.
Так что же делает этот фильм одним из лучших байопиков? Конечно, если я скажу, что тень Моррисона — это будет пристрастный ответ, но, думаю, я имею на него право. Но есть и объективные достоинства картины Стоуна. Главное из них — Вэл Килмер. Хотя он даже не был первым кандидатом на роль Моррисона — именно он стал таким Джимом, которому можно верить. В этом фильме Килмер невероятно похож на своего героя — и внешне, и поведением, взглядом и даже голосом. (Широко известен тот факт, что в кадре Килмер пел сам и бывшие музыканты Doors, которые были консультантами картины, не всегда могли отличить его от пения Моррисона.) Словом, Килмер-Моррисон меня очень впечатлил, я просто в восторге. За одну только эту роль Килмер достоин всяческого уважения и уже плевать, в каком шлаке он снимался позже.
Стоуну удалось если и не передать в точности, то по крайней мере ухватить дух sex-drugs-rock’n’roll. Это 60-е, но только их темная сторона, имеющая мало общего с миром и любовью хиппи. Это дух самых мрачных песен Doors, от которых веет безысходностью и потусторонним миром. Шаманская пляска Моррисона на своих же обнаженных нервах. Змей, несущий осмелившихся в другие миры.
Впрочем, это все лирика. Трагедия бунтаря-одиночки, чей бунт был с радостью встречен толпой и куплен за большие деньги и перепродан под видом секса, — это попросту уродливо. И Джим не смог сопротивляться этому, так же, как и Кобэйн через двадцать лет. Однако, клуб 27 гостеприимен, его двери открыты для всех. Хотя и это тоже лирика.
Я больше не могу говорить об этом фильме, эмоции переполняют меня. Поэтому просто пойдите и посмотрите его. Хотя бы в память о Джиме Моррисоне.