Как-то давно имел опыт общения с карманником. Заехав по какому-то мелкоподрядному делу в дальний район города, был слегка в расстроенных чувствах, а потому разговорился с первым попавшимся подозрительным типом возле киоска. Быстро заподозрив в нем карманника (тип упорно настаивал, чтобы я взял вина подешевле, ведь все, что было в моих карманах, он уже считал своим), тем не менее, продолжил общение из чистого любопытства. После чего шел домой пешком в свой район два с половиной часа, поскольку время было зимнее и ночное, и машины, не то что в долг, вообще не останавливались. Впрочем, шел в настроении приподнятом и даже веселом — денег было украдено исключительно мало, хоть и последние — как раз на обратное такси, вешаться причин не было, зато воочию понаблюдал за работой профессионала. Вернее не понаблюдал — мелкие купюры, разложенные по разным карманам, в том числе, по внутренним и потайным, исчезли до единой самым непостижимым образом. Восхищался же я профессионализмом жулика чисто теоретически — всю дорогу анализируя, как он это все провернул. И пару приемчиков таки вычислил. Но сейчас не об этом…
Вернее, не совсем об этом. Чертовски похожие чувства я испытывал, читая в свое время Дэна Брауна. В свое оправдание скажу, что до этого я не слишком часто встречался с мошенничеством в литературе, покупая книжки у букинистов и только знакомых авторов, а некоторые неприятные исключения вроде Вильяма Гибсона списывал на то, что купил не лучшую книжку данного автора. Поэтому и о Дэне Брауне я услышал через год после того, как о нем знали все. Сдается мне, что сообщил мне о нем Лукьяненко, сидя в студии Тины Канделаки (уж не работают ли они группой?).
Оправдываюсь потому, что жулика в Дэне Брауне заподозрил не сразу — а уже прочитав до середины. Вначале подозревал обычный детектив, и еще было чувство схожести с советским писателем Еремеем Парновым, который в свое время прикалывался насчет разных Граалей, розенкрейцеров и всякой другой нечисти. К середине же типичные приемчики начал улавливать. Ну вот эти — в каждой главке дают тебе загадку и тут же какой-то ключик, а пока ты морщишь лобик, в следующей главке оказывается, что или ключик не тот, либо криво вставлен, либо загадочка кем-то ненароком переврана, и ты читаешь дальше, надеясь на ясность, а дальше опять загадочка и опять не тот ключик. Ничего, в общем, криминального — нечто подобное еще старушка Агата Кристи использовала, помните, как у нее — вроде подозреваете вы кого-то, почти уверены, что вот это и есть убийца, а в конце Эркюль Пуаро собирает всех героев в одной комнате и разоблачает как раз того типа, который вызывал у вас наименьшие подозрения. Как же так, думаете вы по малолетству. А все просто — ведь не просветить вас, в самом деле, хотела тетя Агата, а обмануть — поэтому и разбрасывает по тексту всякие улики против всех, да не против главного, а главные улики вот как раз в той последней главке и открываются.
Где-то так и Дэн Браун действовал, не давая вам правильный ключик к правильному замку, да только еще хуже. Если у детективщиков вроде Агаты вы всегда знаете, что в конце загадка точно откроется — ну, в самом деле, чего скрывать, что мистер Пибоди убил миссис Пэмбрю из-за того, что мисс Элис хотела выйти замуж за сэра Роджера, то, читая Дэна Брауна, уже где-то в середине у меня возникло предчувствие, что разгадки не будет и в конце. Уж больно тема сложна для простого детектива, думалось мне. Если до этого куча ученых мужей не разобралась, что к чему, то какие шансы на это у г-на Брауна? Так оно и оказалось — поближе к концу Браун начал усиленно громоздиться на кривую козу и съезжать куда подальше, с нашими, между прочим, денежками.
А теперь перейду к нашим титульным баранам, то есть к господину Верберу.
Для начала приведу несколько аннотаций к его книжкам:
«Во всем мире имя Бернарда Вербера на обложке книги означает только одно — шедевр».
«Психоделическая культура в озорном и ехидном панковском пересказе… это нечто!»
«Книге посвящено более двухсот (!) восторженных рецензий в центральной прессе!»
«7 лет я думал и зрел. Я хотел написать книгу, свободную от любых ограничений, и, похоже, мне это удалось».
Аннотации привел с единственной целью — увидите нечто подобное на обложке любой книги — бегите, крепко зажав приготовленные на покупку деньги в кулаке. Знайте, что перед вами мошенник.
Теперь о книге. Об одной, «Танатонавты». Не думайте, что я такой дурачок, что поведусь и прочитаю 7 еще таких же. Уверен и уверяю вас, что они такие же. Мошенники не слишком любят менять хорошо отработанные схемы.
Итак, «Танатонавты».
Начало хорошее. Вы ведь в курсе, что такое «кукла»? Это когда резаную бумагу или фальшивые деньги заворачивают в обертку из настоящих купюр. Так вот начало книги — это хорошая купюра, хоть и небольшого достоинства.
Вкратце, встречаются два мальчика, не очень счастливые в своих семьях: у одного отец вообще умер, а второй (разумеется, приемный сын) живет с ограниченными папашей, мамашей и придурковатым братом, который над ним издевается при помощи родных родителей. Помните тетю Петунью из «Гарри Поттера», ее мужа и толстого брата (забыл, как зовут), который вечно издевался над Гарри? Так вот, это та семья. Я думаю, краткое описание такой семьи лежит в столе каждого литератора-мошенника, а у издателей оно висит на десктопе компьютера в виде шортката. Когда нужно изобразить несчастное детство героя, с помощью специальной программы, загрузчика-вариатора, это описание загружается на первые пару десятков страниц романа в слегка измененном виде.
В остальном же начало нормальное. Обычная детская дружба, слегка порицаемая со стороны, а потому трогательная. Ага, вот еще. Пацаны эти, ни с того ни с сего, увлекаются смертью. Хотя, в общем, причина объяснена внятно — у одного умер любимый отец, причем в процессе написания диссертации о смерти, а второй мальчик сам пережил клиническую смерть. В общем, с натяжкой такое объяснение принять можно.
Дальше хуже. Закончив с детством, Вербер сразу берет быка за рога. Один мальчик становится биологом, специализирующемся на спячке сурков, второй — врачом-анестезиологом. Попутно очередной президент республики получает пулю в живот от террориста, и после недолгой командировки в загробный мир, возвращается с твердым желанием профинансировать исследования того мира из черной партийной кассы. Разумеется, к исследованиям он привлекает нашего специалиста по суркам, который набирает себе команду — опять разумеется, он берет в нее своего друга-анестезиолога и (что еще более разумеется) длинноногую блондинку-медсестру.
Вообще, обезвоживание профессии ученого очень присуще мошеннической литературе. Это как в рекламе пустых пилюль — вам всегда скажут, что они рекомендованы самыми продвинутыми специалистами, если не самим министерством здравоохранения. Так и в мошеннической литературе — чтобы впарить вам самую идиотскую идею, лучше толкача, чем ученый, не придумаешь. Здесь даже профессиональный мошенник Браун прокололся. Когда его главный герой, историк, специалист по символике, и его подружка, гениальный криптолог-шифровальщик, в течение двух глав разгадывают шифр, который, чтобы прочитать, нужно поднести к зеркалу, у читателя это вызывает улыбку. Хотя, может быть, только у меня — мне в возрасте шести лет повезло увидеть такой шифр в журнале «Мурзилка». Наверное, этот прием не запрещен, ведь в жизни вы никогда не увидите красивого смысла в работе шифровальщика или специалиста по символике — настоящий ученый-профессионал разгадывает такие загадки молча, не слишком напрягаясь и даже не делясь своими соображениями с окружающими — для него это слишком обыденно, чтобы быть интересным. А как же быть литератору? Ему ведь надо показать читателю (а скорее зрителю в кино) всю красоту загадок-игры ума-разгадок. Поэтому, он вынужден вводить своих вымышленных ученых в состояние временного идиотизма, когда уже парочки на местах для поцелуев догадываются, что к чему, а супер-криптолог с символистом все бьются над задачей.
У Вербера все так же, только все, как обычно, хуже. Все-таки Вербер мошенник гораздо менее квалифицированный, чем Браун. Вот цитатку нашел к случаю:
«Вначале мы располагали пятью танатонавтами, и двое уже скончались. Они умерли глупо, потому что я не врач и не знаю, как их реанимировать». Это говорит главный герой — биолог. То есть, суть вы понимаете. Руководитель тайного госпроекта, ставящего своей целью отправлять людей на тот свет и возвращать обратно, отправляет туда двоих человек, потому что в проекте не было врача! Эта фраза приведена на 76-й странице из общих 507-ми. То есть, мошенника можно поймать за руку уже сейчас. После этой страницы книгу можно смело выбросить. Дальше, поверьте, то же самое.
Дальше врач в проекте появляется. Анестезиолог. Вводит он людей в кому при помощи инъекций всякого непонятного дерьма. Недавно я видел рекламу, где пауэрлифтер Вирастюк держит мост, по которому проезжает грузовик с пивом. Внизу экрана надпись, что-то вроде — На себе не пробуйте или Не пытайтесь повторить. Явная двусмысленность. То ли мост держать не пробуйте, то ли пиво пить. То же самое стоит писать и в подвале каждой странице Вербера — на себе не пробуйте, а то сдохнете. Но Вербер, хитрец, не пишет. Понимает, что двусмысленность вылезет — то ли колоть непонятное не пробуйте, то ли читать его глупую книгу.
В общем, вы поняли, на какой странице следует остановиться. Уверяю вас, дальше ничего нового не будет. Дальше, в каждой новой главе, главные герои методично вкалывают группам людей всякие препараты, вызывающие кому, и эти коматозники путешествуют по всяким загробным мирам. Миры эти отделены стенками, чтобы четко вписываться в рамки глав. Разница между главами заключается лишь в том, что летают в загробный мир разные люди и посещают разные миры, а также в том, кому дает медсестра (чуть не сказал секретарша). Впрочем, и в этом смысл скоро теряется, так как медсестра дает каждому следующему улетевшему-прилетевшему. Разумеется, главный герой (не тот что биолог, а тот, что анестезиолог) в нее влюблен, но она ему не дает (в этом суть любовной линии), но мы прекрасно понимаем, что она ему даст, когда он тоже полетит, и не ошибаемся. Если же вас заинтригует содержимое разных загробных миров, то не обольщайтесь — все, что там видят наши танатонавты, давно описано в «Интересной газете» в разделе мистики и в американских фильмах. Все эти пуповины, манящий вдалеке свет, прекрасные девушки, очереди покойников, мысли о прожитом, а самое смешное — херувимы и ангелы, взвешивающие души. Возможно, это, по мнению странного критика и есть «психоделическая культура в озорном и ехидном панковском пересказе». Как по мне, это скучнейший бред. Вечное ничто после смерти куда веселее, чем мир, описанный Вербером.
Есть еще одна фишка. Каждая глава предваряется эпиграфом, где приводятся разные упоминания о смерти. Типа, что такое смерть по мнению индейцев-ацтеков, эскимосов, евреев, индусов и прочих древних. Обычная нарезка. Я уж грешным делом представил себе автора, корпящего в библиотеке над сотнями древних текстов, выискивая в них разные свидетельства о смерти, а потом вдруг очнулся — Интернет! Забейте в поиске слово «смерть» и списывайте, пока не посинеете. Хорошая фишка для тех, от кого издатель требует 16 авторских листов вместо 12-ти. Пишете, к примеру, роман о коровах. Не хватает пары-тройки авторских листов, забиваете в поиске: «коровы у древних ацтеков» и берите, пользуйтесь. Если вдруг у ацтеков не окажется упоминаний о коровах, забейте слово «лошади», а потом уж вставляйте слово «корова» вместо слова «лошадь», все равно никто проверять не будет, а проверят, оправдаетесь — скажете, что литературный вымысел. Зато лишних пару листов как на блюде.
Мне уж и писать, честно говоря, надоело. Такая муть и жуть этот Вербер. Скучный идиот. Упомяну еще только о двух фишках. Прежде всего, потому, что они, видимо, тоже общи для литературных жуликов. Будучи людьми не очень далекими, но пользующимися новейшими технологиями литературной раскрутки, авторы вроде Брауна и Вербера прокалываются на мелочах. На тех мелочах, которые четко говорят о том, они люди той же толпы, для которой они пишут. У Брауна — это сентенции насчет Мадонны и Микки-Мауса. Как истинный американец, Браун и подозревать не может, что Мадонна и Микки-Маус вовсе не являются такими уж значительными символами мировой культуры, как это принято считать в Америке. Поэтому тот серьезный контекст, в котором он пользует эти бренды, вызывает улыбку у всех non-US users. То же самое можно сказать и о Вербере. Примитивизм его понятий о чужих культурах вызывает тяжелое недоумение:
«У каждого танатодрома были свои культурные и религиозные особенности. Африканцы стартовали в церемониальных костюмах под звуки тамтама. Ямайцы предпочитали регги и марихуану. Русские ценили православные песнопения и водку. Перуанцы жгли листья коки и взлетали под флейту…»
Видимо, Вербер полагает, что самолеты из аэропорта Кингстона взлетают полными обкуренных типов, а Гагарин, прежде, чем сказать: «Поехали», махнул поллитру и послушал пение местного батюшки.
А вторая фишка — концовка. Будьте уверены, я ее знал заранее. Я ведь уже читал Брауна. Когда автору абсолютно нечего было сказать на протяжении пятисот с лишним страниц, в конце он скажет: «Я вижу дно самого дна черной дыры и поражен. Это не то, о чем я думал. Я дрожу от переполняющих меня эмоций. Отныне я знаю. По ту сторону смерти лежит… «.
Вот и я теперь знаю. Таких мелких жуликов, как этот поганец Вербер, по Дерибасовской бушлатом гоняют. А, кроме того, издают в домах «Аст» и «Гелеос».
|
|