Генри Миллер. Великий и ужасный. Наверное, хорошо, что я обратился к его творчеству только сейчас. Почти уверен, что в юном возрасте я вынес бы из его прозы лишь сексуальную составляющую. Сейчас я прочувствовал каждой клеткой его литературную мощь, притом, что оставался и остаюсь на противоположном полюсе философских воззрений.

Литературный эксгибиционизм Миллера, в какой-то степени восходит к Достоевскому. Только вот Федор Михайлович, исследуя темные смрадные закоулки души человеческой, искал путь к свету. А для Миллера главный объект исследования – тело. Грязное, больное, наслаждающееся тело – основа основ. «Стратосфера идей» — вторична. Казалось бы, что можно выжать из столь скудного мировоззрения? Как бы не так, господа. Перед нами разверзается бездна. Бездна человеческой плоти. Тот, кто читал «Тропик рака» вспомнит, как в голове главного героя, оказавшегося перед «темной волосатой расселиной» (я думаю, всем понятно, о чем идет речь?), проносятся безумной чередой образы и мысли: «Один взгляд на эту темную незашитую рану — и голова моя раскалывается от образов и воспоминаний, которые мною же самим были так трудолюбиво собраны, зарегистрированы, записаны и разложены по папкам с ярлычками; все они выползают сейчас, как муравьи из расселины в тротуаре; земля перестает вращаться, время останавливается, причинная зависимость распадается, кишки вываливаются наружу с какой-то дикой стремительностью, и их неожиданное выпадение оставляет меня лицом к лицу с Абсолютом».
Все, что накоплено за тысячи лет опытом и разумом, для Миллера не имеет значения. Нравственные и религиозные устои – лишь стереотипы, из лап которых необходимо вырваться. Андрей Аствацатуров, исследователь творчества Генри Миллера пишет: « Его (Миллера) восприятие объективно и напоминает реакцию животного. Его тело стало мыслящим, а мысль телесной ». Насчет объективности я бы поспорил, а в остальном – правда. Сбрасывая оковы поведенческих догм, человек Миллера являет на свет свою животную сущность. Он возводит телесные реакции и переживания в ранг мыслительных процессов и познания мира.
Цивилизация для Миллера убийственна. Она напоминает раковые клетки пожирающие живой организм (недаром слово рак вынесено в название). «Уже сотни лет мир, наш мир, умирает. И никто за эти сотни лет не додумался засунуть бомбу ему в задницу и поджечь фитиль». Миллер пытается засунуть бомбу в задницу мира. «Исторически я мертв,- говорит он, — Мой дух мертв. Но физически я существую». Тропик Рака – это дневник гниющей от болезней, голода и наслаждений человеческой плоти, заброшенной на «безумную живодерню» мира. Человек, механически существующий по законам цивилизации – «кусок живого навоза». «Человеческие цивилизации – гниющие выгребные ямы мира».
Можно ли после всей этой грязи, которую Миллер вылил на нас, любить его книги? Думаю, да. Он грязен, но откровенен. Его образы вызывают отвращение, граничащее с восторгом. Его язык убедителен и красив. Его проза кардинально изменила ход американской литературы.

http://jonny-begood.livejournal.com/14188.html