Воскресные картинки. Набор открыток 1902 года, художник G.G.BRUNO
В сети нашлись очаровательные иллюстрации к роману Сенкевича на открытках начала 20-го века
Елена Блонди. Четыре года «Воскресного чтения»
Воскресная картинка из 2011 года
Формат рубрики «Воскресное чтение» устоялся в 2011 году и он по-прежнему очень хорош, правда, время бежит все быстрее, и договариваться с авторами о полном соблюдении формата нам бывает немножко некогда, не успеешь оглянуться — снова воскресенье вокруг. Вот и сегодня тоже оно (как, снова воскресенье?)
Была у меня мысль написать о тех наших рубриках и колонках, которые выжили и стали совсем-совсем постоянными, или же состоялись как проекты, имея в себе солидный десяток-другой публикаций, чтоб можно было открыть их подряд и погрузиться… Но вы и сами знаете, идей в голове всегда больше, чем идей реализованных, а у меня еще толстое такое оправдание — я добросовестно, не отлынивая, пишу свою прозу.
Ну так вот, воспользуюсь поводом и расскажу сегодня, в дни наших именин, о нашем «Воскресном чтении».
Читать далее
Воскресная картинка. Тигры Крейга Трейси — тигру Тома Трейси
Тигр художника, фотографа и инсталлятора Крейга Трейси, созданный из рисунка на телах трех моделей-холстов
Больше работ по ссылке на публикацию о Крейге
Тигр… Крейга Трейси
ВИРТ. Несколько иллюстраций
источник http://forple.ru/gallery/user/Makoto/7/116
автор неясен
————-
Иллюстрации
художника
Mr.Limbic (Евгений Маркин)
Собственно сами герои вирта- Сикриббл, Менди, Синдерс и етс.
Уильям Фолкнер, фотографии
Фолкнер в Голливуде, работает над сценарием. Начало 1940 г.
Читать далее
Воскресное чтение. Елена Блонди. ИНГА (мир). Отрывок из романа)
— Еще, что ли, налить? — перед опущенным лицом замаячила потертая эмалированная кружка. Инга, кивая, схватила ее, стукнулась зубами о шершавый край.
Гордей заботливо проследил, как гулко хлебая, выпила, отняла от губ. Отобрал и сунул кусок хлеба, намазанный маслом. Инга послушно откусила.
— Терновка. Понравилось?
— Да. Еще хочу.
— Ты ешь, давай, ешь. Кура вон жареная.
Вытянул длинные ноги, поворачивая жилистое коричневое тело, подцепил рукой пластмассовую ручку, бухнул сковороду на дощатый стол. В лужице жира лежала согнутая нога, цветом, как сам Гордей.
Инга уныло посмотрела на мясо. Попробовала возразить, но язык заплетался и она, вздохнув, подцепила угощение, отгрызла кусок и стала жевать, вздыхая.
Воскресное чтение. Елена Блонди. ИНГА (отрывок из романа)
В старом центре, где склоны горы Митридат опоясывают улочки, собранные из невысоких домов, в одном из переулков, соединяющих два соседних уровня, стоял двухэтажный дом с черными окнами. Он один в переулке был без двора – казенный, с подъездом под раздолбанным козырьком, и рядом на желтой стенке, если присмотреться днем, пятно от сорванной таблички.
Сейчас, ночью, стенки еле виднелись, чернела крыша, мрачным прямоугольником проваливался внутрь дома единственный подъезд. А на втором этаже горело окно – неясным красноватым светом. И отблеск его освещал второе, совсем чуть-чуть. Тут ярился ветер, совсем не такой, как в укрытой горами долине. Взвывал, стремительно набрасываясь на деревья и те, спасаясь, беспорядочно махали голыми ветками. Тени чертили красный прямоугольник, будто хотели стереть свет, сравняв его с мутным общим фоном. И в какую-то минуту могло показаться – им это удалось. Окно, что еле светилось, погасло. Но второе не сдавалось, горело, в такт ветру чуть изменяя свет, от яркого, когда воет, до тусклого, в моменты короткой тишины.
Горчик, плотно закрыв двери, вернулся, сел. Нащупал за спиной одеяло и, держа за край, укрыл им Ингины плечи, привалился к ней, натягивая другой край на свое плечо.
— Не холодно?
— Хорошо. Смотри, видишь, дерево – прозрачное!
— Да.
Огонь треснул, плюнул из чугунной, точно такой, как у печки Саныча, дверцы, крупную искру. И Горчик, высунув руку, схватил ботинок, припечатал огонек подошвой. Инга засмеялась.
— Ботинок-убийца. Ужастик снять. Ходит сам и топчет, что хочет.
— Огромный, — согласился мальчик, — и растет. Как ударит, так и подрастает.
— О-о-о, — хором сказали, увидев одну и ту же картинку – огромной подошвы над половиной мира, и рассмеялись, прижимаясь плечами.
Читать далее
Воскресное чтение. Джеральд Даррелл. Гончие Бафута (отрывок из книги)
Глава IV Монарх и конга
Наконец настал великий день торжественной церемонии сбора травы. Я проснулся перед зарей, когда звезды только еще начали редеть и меркнуть, когда даже самые молодые и восторженные деревенские петушки еще не пробовали свой голос; меня разбудил рокот маленьких барабанчиков, смех, громкий говор и мягкое шарканье босых ног по пыльной дороге внизу, перед домом. Я лежал и прислушивался ко всем этим звукам до тех пор, пока пробуждающийся день не окрасил небо за окном в нежно-зеленоватый цвет; тут я встал и вышел на веранду посмотреть, что происходит.
В туманном утреннем свете сгрудившиеся вокруг Бафута горы светились розовато-лиловым и серым, там и сям их рассекали беспорядочным узором темные полосы долин; в их глубине еще таилась черная и темно-лиловая тьма. Небо было великолепное – черное на западе, где еще дрожали последние звезды, желтовато-зеленое у меня над головой, а у восточной кромки холмов оно переходило в нежнейшую голубизну, как перо зимородка. Я прислонился к той стене веранды, которую сплошь оплела огромной паутиной бугенвиллея, точно небрежно накинутый плащ из кирпично-красных цветов, и обвел взглядом лестницу из семидесяти пяти ступенек, дорогу вниз и за ней двор Фона. По дороге справа и слева надвигался плотный людской поток; люди смеялись, болтали и время от времени били в маленькие барабанчики. Каждый нес на плече длинный деревянный шест, а к шесту была привязана большая, конусом, связка сухой травы. Рядом бежали ребятишки, они тоже несли на тонких деревцах связки поменьше. Люди проходили мимо арки, ведущей во двор Фона, и сбрасывали свою ношу в кучу под деревьями у обочины дороги. Потом входили во двор под аркой и там останавливались группами, болтая и смеясь; порой флейта и барабан заводили какую-нибудь короткую мелодию, и тотчас из толпы выходили танцоры; они шаркали ногами по земле под рукоплескания и восторженные крики зрителей. Это было веселое, оживленное и добродушное сборище.
Читать далее