Пойдем в театр! Теннесси Уильямс. Кошка на раскаленной крыше (отрывок)
Действующие лица
(В порядке появления)
Маргарет
Брик
МЕЙ (она же сестрица)
Большая Мама
Дикси, маленькая девочка
Большой Папа
Священник Тукер
ГУПЕР (он же Братец)
Доктор Бау
Лейси, слуга-негр
Зуки, маленькая девочка
Два маленьких мальчика
Действие первое
Когда поднимается занавес, через полуоткрытую дверь слышно, что кто-то принимает душ в ванной. Красивая молодая женщина с озабоченным видом входит в спальню и подходит к двери в ванную.
МАРГАРЕТ (старается перекричать шум воды): Один из этих недоделанных уродов запустил в меня масляным бисквитом: теперь надо переодеться!
Маргарет говорит одновременно и быстро, и растягивая слоги. Произнося длинные пассажи, она напоминает священника, нараспев читающего молитву: вдох делается после конца строки, поэтому фраза завершается на последнем дыхании. Иногда Маргарет перемежает свою речь негромким пением без слов, типа «Па-па-па!»
Шум воды прекращается и Брик откликается, хотя его все еще не видно. В его тоне слышно вежливо преувеличенная заинтересованность, маскирующая полное безразличие к жене.
БРИК: Что ты сказала, Мэгги? Вода шумит, я ничего не слышу.
МАРГАРЕТ: Я просто сказала, что один из этих уродов испортил мое кружевное платье, теперь надо переодеваться…
БРИК: Почему ты называешь их уродами?
МАРГАРЕТ: Потому что у них нет шеи.
БРИК: Совсем нет шеи?
МАРГАРЕТ: Я, по крайней мере, не заметила. Жирные головки налеплены на жирные тушки без малейшего промежутка.
БРИК: Плохо дело.
Читать далее
Елена Блонди. Впечатления от… (Юрий Олеша «Ни дня без строчки»)
Читаю Олешу «Ни дня без строчки». Подумала о том, как держит его талант, блестящий, великолепный, держит и поднимает, не позволяя уходить в мелочи, ввинчиваться, закапываться и там умирать, затихая. Одно из свойств таланта — умение выбрать нечто из равноценного множества (в данном случае из огромного массива воспоминаний, мы же не думаем, что перечисленное в книге — это все что помнит автор), правильно осветить и, сделав частью бОльшего, вовремя остановиться.
Читать далее
Елена Колчак. ДЕТЕКТИВ ОТ ПЕРВОГО ЛИЦА. Великий «шелковый» путь или Загадка ШХ
Свой первый детектив Елена Колчак начала писать от огорчения: ни одного свежего детектива в пределах досягаемости не случилось. Читает она их всю жизнь, а рассказывать – об особенностях жанра, о «фишках» разных авторов и прочих интересностях – может, кажется, бесконечно.
А на портале до сих пор не было ни одного проекта, посвященного столь важному чтению как детектив. Жанр действительно уникальный, ведь хороший детективный роман просто обязан совмещать захватывающие сюжетные коллизии с приключениями ума.
Предложение вести детективную колонку Книгозавра Лена подхватила мгновенно: она вообще любит все «новое и неизведанное» (ее первый детектив так и называется «Дайте попробовать», что, конечно, символизирует).
Итак, всем любителям – размышления о жанре…
Серия первая
Великий «шелковый» путь или Загадка ШХ
Станция Бейкер-стрит, фото 1890 г
При написании этого текста ни один литературный персонаж не пострадал.
Э. Горовиц
Не лепо ли ны бяшеть братие начяти старыми словесы трудныхъ повестий о полку… детективных авторов.
Почему именно так – вопрос риторический. Да хотя бы потому, что в «Слове о полку», безусловно, присутствуют все жанры, коими кормится современная литература: от поэзии до ярой публицистики. Включая нон-фикшн и любовный роман. И – да, детектив, разумеется. Особенно увлекательный в том, что касается авторства «Слова». Кто он, рассказчик? Средневековый чернец? Позднейший имитатор, творивший в угоду чьим-то политическим амбициям? Сам князь Игорь?
Правда, сюжет собственно «Слова» по таинственности интриге вокруг него уступает. Да, детектив, но – политический и, как это нынче называется, криминальный. Ибо, если взглянуть непредвзято, «освободительный» поход превращается в истеричный, плохо подготовленный и как следствие неудачный наезд одной ОПГ на другую. Нет-нет, это отнюдь не в осуждение – какие времена, таков и сюжет.
Читать далее
Смысловой идентификатор. Эдвард Эстлин Каммингс «Баллада об интеллектуале»
Перевод с английского Андрея Сергеева *
Реплика в споре
Не утихают споры об авангардистских течениях первой половины XX века, о так называемой революции в искусстве.
Одни утверждают, что левое искусство было неразрывно связано с левыми политическими убеждениями художников, и приводят в пример (берем литературу) Маяковского, Брехта, Элюара.
Другие считают, что никакой связи между авангардистской эстетикой и революционными идеалами нет, и приводят в пример Аполлинера, Элиота, Паунда.
На самом деле к авангарду принадлежали художники очень разной общественной ориентации. Наша задача — внести свежий аргумент в этот спор, вернее, привести новый яркий пример.
Классик американской поэзии Э. Э. Каммингс [1] (Эдвард Эстлин Каммингс, 1894—1962) в нашей отечественной критике грубо, но верно определяется как футурист. В двадцатые годы он интересовался левыми движениями в США и Европе и в результате (особенно после поездки в СССР) навсегда отвратился от социалистических идей.
Читать далее
Смысловой идентификатор. Харлан ЭЛЛИСОН «У МЕНЯ НЕТ РТА, ЧТОБЫ КРИЧАТЬ»
Приложение к статье Алекса Павленко «Сумасшедший робот»
Харлан ЭЛЛИСОН
У МЕНЯ НЕТ РТА, ЧТОБЫ КРИЧАТЬ
Безжизненное тело Горристера висело головой вниз высоко над нами, под
самым потолком в компьютерном зале. Оно оставалось неподвижным, несмотря
на легкий, но пронизывающий ветерок, который вечно дул из главной пещеры.
Бледное, как мел тело, привязанное к люстре за щиколотку левой ноги, давно
истекло кровью. Вся кровь, похоже, вытекла через аккуратный разрез,
рассекающий горло над впалыми щеками от уха до уха. На зеркальном
металлическом полу крови не было.
Когда к нам присоединился Горристер и, взглянув наверх, увидел себя,
мы уже догадались (но поздно), что ЯМ опять оставил нас в дураках и
повеселился. Очередное развлечение… Троих из нас вырвало, едва мы успели
отвернуться друг от друга, повинуясь рефлексу столь же древнему, как и
тошнота, породившая его.
Читать далее
ЭКО-система. Писать политически корректно
Отрывок из книги Умберто Эко «Картонки Минервы. Заметки на спичечных коробках»
Перевод Михаила Визеля, Анастасии Миролюбовой
Пишущим по-английски известно, что еще до распространения политической корректности проблема выбора пола (в смысле — женского/мужского) становилась порой трудной грамматической задачей. Например, я только что написал «женского/мужского», в то время как десять лет назад естественнее было бы написать «мужского/женского». Но если бы только это. В самом деле, для того чтобы избежать ужасного слова chairman (что более-менее соответствует «председателю»), с ужасным мужским окончанием man, было изобретено chairperson. Но когда нужно написать по-английски что-то наподобие «если кто-либо найдет эту статью скучной, пусть бросит читать ее», прежде чем написать «бросит», автору теперь надлежит определиться — кому надлежит бросить? Ему или ей? И чтобы выйти из затруднения, писать отныне he/she или лучше даже she/he (что очень утомительно — и получается что-то вроде «он и/или она»).
Читать далее
УРОКИ ЧТЕНИЯ Александра Кузьменкова. ЧУМОВОЙ ГЕНИЙ
Алексей А. Шепелёв, «Maххimum Eххtremum»;
М., «Кислород», 2011
Нынче все активно обожают Шепелёва, – вот вам крест, прежние критерии оценки текстов надлежит безжалостно похерить. Достаточно автору не путать падежов и отпускать вялые матюги по поводу и без, – и Крусанов объявит его чумовым гением, а Вульф провозгласит вторым Платоновым. Давайте вкушать чумовую гениальность:
Читать далее
УРОКИ ЧТЕНИЯ Александра Кузьменкова. СКАЗ О ТАМБОВСКОМ ЛЕВШЕ
Алексей А. Шепелёв «Echo»;
СПб, «Амфора», 2003
Злопыхатели врут: живы на Руси традиции прадедов. Нас и нанотехнологиями не корми, дай только аглицкую блоху подковать. Трэш-интеллектуал Алексей А. Шепелёв, родом из Тамбовской губернии, задался высокой целью перехамить Хоума и превратил свой дебютный роман во фрик-шоу. Пьяная богема, пригламуренные лесби из спальных районов, циклодольщицы, бомжи в драных женских колготках и маньяки, – все промелькнули перед нами, все побывали тут. Формальные признаки жанра присутствуют, – ан блоха-то не скачет. Она, по совести сказать, и у буржуинов не шибко резво прыгала: механизм сносился за полвека жестокой эксплуатации. А после шепелёвской модернизации болезная и вовсе слегла в параличе.
Читать далее
УРОКИ ЧТЕНИЯ Александра Кузьменкова. УЖАСЫ НАШЕГО ГОРОДКА
Парадокс, но: елизаровские «Кубики» – типичное детское чтение. Ибо только ребенок способен питать неподдельный интерес к любым страшилкам, от мистических (про гроб на колесах) до бытовых (про отморозков из соседнего двора). Все это в изобилии предлагает товарищ сочинитель: в четырнадцати текстах сборника содержится: убийств – четырнадцать, тяжких телесных повреждений – два, драк – четыре, самоубийств – два, изнасилований – пять. И для гурманов – семь магических ритуалов. Ну очень аццкая жесть. Шок – это по-нашему!
В обморок, тем не менее, никто не падает. Отчего бы? Этому есть как минимум две причины.
Читать далее
УРОКИ ЧТЕНИЯ Александра Кузьменкова. СОЦРЕАЛИЗМ ИМПОРТНОГО ПРОИЗВОДСТВА
М. Елизаров «Библиотекарь»;
М., «Ad Marginem Press », 2008
Живо представляю, как будущий биограф Михаила Елизарова начнет свой труд словами: «Он каждый день по капле выдавливал из себя интеллигента…»
Закрыв «Pasternak’а», можно решить, что так оно и есть. Ибо тут между строк читается бессмертное: уж коли надо зло пересечь, собрать все книги да и сжечь. Однако не так страшен наш паренек, как сам себя малюет: от музыкальной школы и филфака не отвертишься. Да и любимая Елизаровым советская эпоха была литературоцентрична до мозга костей. Итогом всех этих высокодуховных заморочек стал роман «Библиотекарь», призванный разъяснить, что книга книге рознь.
Читать далее