(чтение Квинто Крыси и Елены Блонди)

Первое издание книги, январь 1948 год, жесткая обложка

Ее отчужденная манера вести разговор больше не вызывала у Джоула враждебности, а только некоторую неловкость. Вообще женщины ее возраста – между сорока пятью и пятьюдесятью – были с ним довольно ласковы, и он воспринимал их симпатию как должное; если же, в редких случаях, расположения не возникало, он знал, с какой легкостью может его добиться: улыбка, печальный взгляд, тонкий комплимент:
– Знаете, мне так нравятся ваши волосы – очень цвет красивый.
Лесть не произвела явного действия, поэтому:
– И комната такая хорошая.
Тут он попал в цель.
– Я всегда считала, что это самая милая комната в доме. Здесь родился кузен Рандольф: на этой самой кровати. И Анджела Ли, мать Рандольфа… красавица… родом из Мемфиса… здесь умерла… всего несколько лет назад. С тех пор мы комнатой не пользовались. – Она вдруг вскинула голову, словно услышав далекий звук; прищурилась, потом совсем закрыла глаза. – Ты, наверное, обратил внимание на вид из окна?
Джоул признался, что нет, и вежливо подошел к окну. Внизу, под огненными волнами зноя, лежал сад – спутанные заросли сирени и зебролистой калатеи, бегонии, плакучих ив с понурыми ветвями в нежно мерцающем кружеве листьев и низкорослых, как на восточной гравюре, вишен, раскинувших полуденному солнцу свою грубую зелень. Не запущенность была в этом продолговатом участке джунглей, а словно кто-то буйный расшвырял как попало невероятную смесь семян. Трава, цветы, кусты и лозы – все сбилось в сплошную массу. Мощные магнолии и мыльные деревья охватывали сад глухой стеной. А напротив дома, в дальнем конце, высилось нечто необыкновенное: как растопыренная рука, торчали из земли пять белых желобчатых колонн, сообщая всему вокруг вид древней, навещаемой призраками руины; дикий виноград карабкался по этим ненадежным опорам, а о среднюю колонну точил когти тигровый кот.
Читать далее →