Смысловой идентификатор. Джером Дейвид Сэлинджер «Лапа-растяпа», рассказ
Почти до трех часов Мэри Джейн искала дом Элоизы. И когда та вышла ей навстречу к въезду, Мэри Джейн объяснила, что все шло отлично, что она помнила дорогу совершенно точно, пока не свернула с Меррик-Паркуэй.
— Не Меррик, а Меррит, деточка! — сказала Элоиза и тут же напомнила Мэри Джейн, что она уже дважды приезжала к ней сюда, но Мэри Джейн что-то невнятно простонала насчет салфеток и бросилась к своей машине. Элоиза подняла воротник верблюжьего пальто, повернулась спиной к ветру и осталась ждать. Мэри Джейн тут же возвратилась, вытирая лицо бумажной салфеточкой, но это не помогало — вид у нее все равно был какой-то растрепанный, даже грязный. Элоиза весело сообщила, что завтрак сгорел к чертям — и сладкое мясо, и все вообще, — но оказалось, что Мэри Джейн уже перекусила по дороге. Они пошли к дому, и Элоиза поинтересовалась, почему у Мэри Джейн сегодня выходной. Мэри Джейн сказала, что у нее вовсе не весь день выходной, просто у мистера Вейнбурга грыжа и он сидит дома, в Ларчмонте, а ее дело — возить ему вечером почту и писать под диктовку письма.
Читать далее
Переводы Елены Кузьминой.Сэлинджер о своём молчании / J. D. Salinger Speaks About His Silence (1974)
Причиной, заставившей писателя заговорить этим холодным, дождливым и ветреным вечером, стало то, что, по его мнению, является наиболее жестоким нарушением его частного пространства: публикация «Полного собрания коротких рассказов Дж. Д. Сэлинджера», том 1 и 2. («The Complete Uncollected Short Stories of J. D. Salinger, Vols. 1 and 2»).
Читать далее
Воскресное чтение. Джером Сэлинджер «ТЕДДИ»
— Ты, брат, схлопочешь у меня волшебный день. А ну слезай сию минуту с саквояжа, — отозвался мистер Макардль. — Я ведь не шучу.
Он лежал на дальней от иллюминатора койке, возле прохода. Не то охнув, не то вздохнув, он с остервенением лягнул простыню, как будто прикосновение даже самой легкой материи к обожженной солнцем коже было ему невмоготу. Он лежал на спине, в одних пижамных штанах, с зажженной сигаретой в правой руке. Головой он упирался в стык между матрасом и спинкой, словно находя в этой нарочито неудобной позе особое наслаждение. Подушка и пепельница валялись на полу, в проходе, между его постелью и постелью миссис Макардль. Не поднимаясь, он протянул воспаленную правую руку и не глядя стряхнул пепел в направлении ночного столика.
Читать далее
Сергей Сумин. Сто шедевров мировой литературы. Джером Селинджер «Девять рассказов»
Селинджер-писатель, а не Селинджер-буддист, еще долго будет притягивать нас своей странной прозой, отсутствием каких бы то ни было объяснений, ярко выраженной морали, понятного и очевидного вывода. Он – настоящий художник, для которого глубина мира не сводима к одному смыслу или понятию.
Читать далее
Корнеев Сергей. Маргарет Сэлинджер, «Над пропастью во сне: мой отец Дж. Д. Сэлинджер»
«Чтобы он ни делал, кем бы ни стал, он никогда не станет ловить вас над пропастью в этой, реальной жизни. Извлекайте, что можете, из его творений, из его рассказов, но автор их не явится из небытия, чтобы ловить малышей, играющих во ржи».
Книга воспоминаний дочери «корнишского затворника» Маргарет Сэлинджер вполне попадает под эпитет «скандальная». Здесь есть и жесткие разоблачения, и острая критика, и истории, которые обычно не вытаскивают из темных чуланов «семейной омерты». При всем при том, я бы ни в коем случае не упрекнул этот мемуар в истеричности или спекуляции на имени знаменитого писателя. А если вы прочитаете этот почти 600-страничный том, я думаю, согласитесь, что это не просто сочинение, а скорее титанический психоаналитический труд Маргарет, позволивший не быть затянутой и навсегда запертой в этих самых чуланах фасадной благопристойности.
Читать далее
Колонка Лембита. Привязка к артефактам
Только я вошел — и уже пожалел, зачем меня принесло. Он читал «Атлантик мансли», и везде стояли какие-то пузырьки, пилюли, все пахло каплями от насморка. Тоску нагоняло. Я вообще-то не слишком люблю больных. И все казалось еще унылее оттого, что на старом Спенсере был ужасно жалкий, потертый, старый халат — наверно, он его носил с самого рождения, честное слово. Не люблю я стариков в пижамах или в халатах. Вечно у них грудь наружу, все их старые ребра видны. И ноги жуткие.
Он бросил мою тетрадку на кровать. Но, конечно, опять не попал. Пришлось мне вставать и подымать ее. Я ее положил на «Атлантик мансли». Вот еще, охота была поминутно нагибаться. (c)
Это был вот где-то такой артефакт:
Лембит Короедов
КнигоФразы. Джером Сэлинджер.
«…Эсме стояла в прежней позе, переплетя ноги.
— А вы вполне уверены, что не забудете написать для меня
рассказ? — спросила она. — Не обязательно, чтобы он был
_с_п_е_ц_и_а_л_ь_н_о_ для меня. Пусть даже…
Я сказал, что не забуду ни в коем случае — это совершенно
исключено. Что я никогда еще не писал рассказа специально
_д_л_я_ к_о_г_о_н_и_б_у_д_ь, но что сейчас, пожалуй, самое
время этим заняться.
Она кивнула.
— Пусть он будет чрезвычайно трогательный и мерзостный,
— попросила она. — Вы вообще-то имеете достаточное
представление о мерзости?
Я сказал, что не так чтобы очень, но, в общем, мне
приходится все время с ней сталкиваться — в той или иной
форме, — и я приложу все усилия, чтобы рассказ соответствовал
ее инструкциям. Мы пожали друг другу руки.
— Жаль, что нам не довелось встретиться при
обстоятельствах не столь удручающих, правда?
Я сказал, что, конечно, жаль, еще как.
— До свидания, — сказала Эсме. — Надеюсь, вы вернетесь
с войны, сохранив способность функционировать нормально.
Я поблагодарил ее и сказал еще несколько слов, а потом
стал смотреть, как она выходит из кафе. Она шла медленно,
задумчиво, проверяя на ходу, высохли ли кончики волос…»
(Дж. Сэлинджер. «Дорогой Эсме с любовью — и мерзопакостью»)
В США в возрасте 91 года скончался писатель Джером Дэвид Сэлинджер, автор романа «Над пропастью во ржи». Сэлинджер умер естественной смертью в своем доме в Нью-Гэмпшире.