Как обливался потом викторианский священник в ночных сомнениях о собственном спасении, так и я, бывает, тоже  колеблюсь, и вера моя в беллетристику держится в тот момент на волоске. Я вдруг ловлю себя на мысли: истинно ли я верую? Верил ли  я когда-нибудь? Первыми отправляются подальше беспорядочные, с развязкой в самом начале, экспериментальные опусы. Ах, что ж… За ними следует  непорочно зачатый магический реализм. Но в этой церкви я и не был истовым прихожанином. Когда же ледяные волны скепсиса подбираются к владениям самого реализма, вот тогда мне приходится несладко. Замыслы исчерпаны, лишены смысла. Какие романы? И не понимаю я, где и как найти средство от своего неверия. Что сказал  или сделал придуманный Генри* никогда не существовавшей Сью, одинокое детство героя, его война, развод, исступление, борьба с истиной и то, что он — зеркало поколения,  — я не верю ни  слову, не верю, что  покрытый ржавчиной прибор намекает на зависимость  настроения Генри от погоды, не верю ни единому ржавому намёку.
Читать далее →