Елена Черкиа. Некоторые зайцы, некоторые кролики…
Заяц, снятый ранним утром на горе Митридат, август 2020
Решила я, так сказать, галопом по европам, вернее — заячьим скоком — пробежаться по самым культовым зайцам и зайкам, которых навскидку помню.
Конечно же, зайчишка-зайка серенький, который скакал под знаменитой елочкой, что родилась в лесу. Интересно, что не беленький, кстати, не зимний, получается.
Не менее известные нам зайцы деда Мазая, мощнейший мем доинтернетовских времён, персонажи множества картинок и карикатур.
Затем скачут более современные зайцы, количеством три персоны, из незабываемых мультфильмов. Оперный заяц, толстый певец во фраке и с ушами, который так пронзительно изображал свою, то есть заячью гибель на сцене: пиф! паф! Ой-ой-ой… УМИРАЕТ ЗАЙЧИК МОЙ…
«Пиф-паф, ой-ой-ой!» — музыкальный мультипликационный фильм для взрослых; составлен из театральных пародий, разыгранных на сюжет популярного шуточного стихотворения Фёдора Миллера. Режиссёры Песков и Бардин.
Но волноваться не стоит, оказался он живой и, как все мы помним, ещё неоднократно и так далее.
Читать далее
Переводы Елены Кузьминой. Кимико Ёсида: Каждая фотография – церемония исчезновения / Each photography is a ceremony of disappearance (2006)
Кимико Ёсида: «Я приехала в Париж, чтобы иметь возможность говорить «нет». Мне и сейчас трудно сказать «нет». На японском языке, когда хотят сказать «мне холодно» говорят «холодно». «Мне», «я», «ты» не произносят. В этом языке нет ничего личностного. Даже слова, описывающие эмоции, гораздо абстрактнее, чем во французском языке, который позволяет мне выражать себя гораздо точнее. Во Франции я научилась говорить «нет», затем – «я», и наконец делать то, что мне хочется. Я приехала в Париж, чтобы освободиться».
Один из главных мостов к западной культуре для Кимико Ёсида – Жан-Мишель Рибетт (Jean-Michel Ribettes), её куратор, продюсер и супруг. Даже теперь, бегло говоря по-французски, она позволяет мужу говорить от своего имени во время интервью, заканчивать предложения, разъяснять, что именно она хотела сказать.
Читать далее
Переводы Елены Кузьминой. Датский фотограф Симон Хёгсберг: Лица Нью-Йорка / Simon Hoegsberg, Faces of New York (& other projects)
Я провел на улицах Нью-Йорка целый месяц, по семь часов в день, в поисках людей, которые бы произвели на меня такое впечатление. Я нашел десятерых, и каждому задал один и тот же вопрос: Что вы думаете о своём лице?»
Джоан Дэрроу (Joan Darrow), имидж-консультант:
«Думаю, что красивое лицо дал мне Господь. Я благодарна за это. Многое в моей жизни связано с верой в Бога. Благодаря вере я излучаю красоту.
Очень важно принимать своё лицо. То есть, я могу пойти и сделать «пластику», а потом буду выглядеть как другой человек. Так зачем мне это делать? Я не стыжусь того, как выгляжу; здесь, несомненно, есть нечто духовное, нет ничего мирского, ведь мир постоянно твердит тебе: иди, сделай то и это…
Я почти не пользуюсь косметикой, не думаю, что она делает тебя привлекательнее. Не хочу демонстрировать свою косметику, хочу, чтобы видели моё лицо, потому что мне нравится то, какой меня создал Господь».
Читать далее
ЛитМузей. Марк Твен
Марк Твен в лаборатории Николы Теслы, 1894
Переводы Елены Кузьминой. Искусство утраты любви: Мазахиса Фуказа /Masahisa Fukase: The art of losing love
Фуказэ Мазахиса, автопортрет
Наверное, трудно жить с фотографом.
Во-первых, кажется, что за тобой вечно шпионят, пытаясь застать неожиданно; что постоянно присутствует глаз, ожидающий поймать «настоящую-непринужденную-тебя», это вечное наблюдение. Лишь позднее понимаешь, что не твою сущность пытается поймать фотограф и извлечь эссенцию, покопаться до сути, — свою. Что каждое указывающее на тебя изображение на самом деле — только сублимированное представление о себе, и что когда указывают и щелкают в твоем направлении – это на самом деле только отражение себя, иногда искривлённое, иногда вверх тормашками.
Итак, это извращенный вид внимания: смотрят на тебя, чтобы получше взглянуть на себя. Разве вы не знали, что важнейшая составляющая фотокамеры — зеркало установленное внутри?
Являются ли все снимки тех, кого любят фотографы, своего рода расширенной визуальной автобиографией? Насколько наша концепция мира зависит от того, как сильно мы любим? Определяет ли динамика выбранных нами отношений нашу эстетику, по крайней мере, в отношении того, как мы её мысленно видим? И как мы выбираем партнеров? Выбираем ли того, кто сдерживает и контролирует нас взглядом на мир, дополняющим (не значит, что он такой же) наш собственный?
Переводы Елены Кузьминой. Фотограф Мазахиса Фуказэ. Биография, «Вороны» / Masahisa Fukase Karasu, Ravens
Мазахиса Фуказа / Fukase Masahisa (родился 25 февраля 1934 года на острове Хоккайдо, Bifuka, Nakagawa-gun, Hokkaido, Japan) – знаменитый японский фотограф.
Первые его работы не привлекли к себе особого внимания. А вот вторая серия фотографий, на которых автор изобразил свою жену, имела успех и принесла признание этим полным радости и жизни снимкам.
Последняя и самая известная фото-книга Мазахисы Фуказы называется «Вороны». Сделанные в Хоккайдо в 1976 году, в начале развода с женой, эти мрачные и волнующие снимки резко контрастируют с ранними работами фотографа.
Их публикация в 1986 году имела бешеный успех, как и последующий выпуск книги в 1991 году в Америке («Одиночество ворона» / «The Solitude of the Raven»).
Читать далее
Переводы Елены Кузьминой. Фотограф Цзин-Цзи Чжан – «Цепь» (2002) / “The Chain” Photographs by Chien-Chi Chang (окончание)
Монастырь Лон Фа Тан в Тайване – реабилитационный центр для душевнобольных или жуткая психбольница для рабов?
Взгляд изнутри.
Лю Тунг-Чжен, как всегда, уже проснулся, когда тишину санатория Лон Фа Тан в 4:15 утра разорвала пронзительная трель свистка. Но на сей раз 34-летний алкоголик не роптал на металлические цепи, которыми он за талию был прикован к бормочущему пациенту, страдающему шизофренией. Лю нервничал, напоминая самому себе о необходимости действовать так, словно это обычный день. Хотя, конечно, нет ничего обычного в Лон Фа Тане, псевдо-буддийском монастыре, который — в зависимости от точки зрения — является либо радикальным центром реабилитации душевнобольных, либо чудовищным приютом, созданным для эксплуатации рабской рабочей силы. Как почти треть из 650 обитателей монастыря, Лю 24 часа в сутки закован — в то, что местные монахи и монахини называют «цепью переживаний». Предполагается, что цепь должна помочь его «связи» с другими – а также помешать сбежать. А еще цепи делают сложными и тягостными каждодневные ритуалы: смывание с пола экскрементов, поклоны перед завтраком, совместный душ — всё, чтобы подготовиться к очередному рабочему дню (без оплаты) на самой большой птицеферме Тайваня.
Лю говорит: «Отдыха не бывает. Мы работаем 365 дней в году, даже в китайский Новый год».
Читать далее
Переводы Елены Кузьминой. Фотограф Цзин-Цзи Чжан — «Цепь» (2002) / “The Chain” Photographs by Chien-Chi Chang
Фотограф Цзин-Цзи Чжан (Chien-Chi Chang) родился в Тайване в 1961 году. Учился в университетах Сучжоу и Индианы. Его работы широко публикуются; в 1999 году Чжан получил награду Visa d’Or (за лучший фоторепортаж). Член фотоагентства Magnum с 1996 года. Живет в Тайпее и Нью-Йорке.
Агентство Magnum:
«Цзин-Цзи Чжана всегда интересовали человеческое безумие, отчужденность и взаимоотношения. […] Размышления о природе связей человека с другими людьми и с обществом – естественное следствие опыта противоречивой жизни эмигранта самого Чжана».
Серия фотографий «Цепь» (2002) посвящена пациентам, содержащимся в монастыре Лон Фа Тан («Храм дракона») в Тайване.
*
Это не концепция для труппы современного танца или драмы типа «В ожидании Годо» Беккета. Будь это что-то художественное, — идея, подбор исполнителей, костюмы и хореография заслужили бы высшие награды. Однако всё это – реальность.
История такова: 700 пациентов психиатрической клиники живут, скованные попарно цепями, вынужденные ухаживать за более чем миллионом кур на крупнейшей птицеферме в Тайване. Портреты исполнителей в этой реальной и одновременно ирреальной драме с огромным уважением, добротой и состраданием выполнил фотограф агентства Magnum Цзин-Цзи Чжан.
Читать далее