Елена Черкиа. Дневник чтения — проза Джеффри Евгенидиса
Джеффри Евгенидис — я прочитала два романа — «Средний пол» и «А порою очень грустны» (в оригинале «Marriage plot»).
«Средний пол» — прекрасная книга. Из тех, после которых просто становится хорошо, и как-то вот можно дальше жить.
Три романа Евгенидиса выходили у нас в трех разных переводах, я не помню, в каком я читала «Девственниц», их наверняка переиздавали, может и переводили несколько раз, но перевод «Среднего пола» чудесен (Мария Ланина).
Читать далее
Книги Если. О пользе спирали и о том, что всё когда-нибудь должно закончиться
Время не течет, как река, в которую нельзя войти дважды…
Оно как расходящиеся по воде круги.
М. Петросян «Дом, в котором…»
У меня есть знакомые, которые не любят перечитывать книги, пересматривать фильмы и часто обновляют плейлисты полностью. Они уверены, что жизнь – это путь по прямой. И нет смысла оглядываться назад.
Я же больше соглашусь с Шакалом Табаки, героем романа М. Петросян «Дом, в котором…», который точно знал, что жизнь – это круги на воде. Спираль. На каждом витке ты получаешь возможность встретиться с самим собой. Точнее, с тем, кем ты был раньше.
Для меня некоторые книги – зеркала. Или, вернее, фотокарточки, хранящие эмоции. Вновь погружаясь в историю, я словно встречаю ту, которой была раньше. И замечаю, насколько изменилась. Мы все незаметно меняемся день ото дня, просто не отдаем себе в этом отчета.
Но не все истории годятся для того, чтобы их перечитывать. Для меня такой книгой стал роман «Дом, в котором…» М. Петросян.
Иллюстрации найдены на просторах мировой паутины и точно передают дух романа
Читать далее
Алекс Громов, Ольга Шатохина. ОБРЕСТИ СЕБЯ
…Они знают о книжках слишком много
Алекс Громов — руководитель жюри премии Terra Incognita, порталов Terraart и Terrabooks, автор ряда книг, опубликованных в России и Европе тиражом более 350 тысяч экземпляров, лауреат премии им. Пикуля и премии литературного журнала «Москва». Ольга Шатохина – автор романов, литературный обозреватель ряда изданий. Награждены Кульмскими крестами за возрождение и развитие исторических традиций отечественной литературы, почетными призами Генеральной дирекции международных книжных выставок и ярмарок «За верность книге», Карамзинскими крестами. Являются лауреатами Евразийской премии.
ВРЕМЕНА И ЗЕМЛИ
Хамид-Реза Келичхани. Иранская каллиграфия. Знакомство с традицией
Изящная вязь старинных восточных рукописей с давних пор радует взор ценителей прекрасного. Недаром еще в XVII веке путешественник Жан Шарден называл традиционную персидскую письменность самой красивой в мире, восхищался мастерством иранских каллиграфов и тем уважением, которым они окружены в обществе.
Читать далее
Именной Указатель Книгозавра. Катя Если (Екатерина Бирюкова)
Именной Указатель Книгозавра представляет нового автора. Хотя на самом деле, автор рецензий Катя Если (Екатерина Бирюкова) порталу уже хорошо знакома — по участию в конкурсе «Хочу туда!» и рецензиям, опубликованным в 2015 году. Но теперь Катя выступает в новом качестве: ведет собственную литературную колонку. Прекрасно, когда появляются авторы, которым есть что сказать о прочитанных книгах, сказать интересно и вдумчиво, и даже если сотрудничество с порталом не длится годами, итог есть всегда: цикл публикаций, которые можно перечитывать, чтобы напомнить себе о хороших книгах.
Читать далее
Книги Если. Говоря на языке метафор
«Жить – это значит действовать»
К.С. Станиславский
Харуки Мураками. Убийство командора, роман. Обложка первого издания, Япония, 2017 год
Главные герои Харуки Мураками похожи друг на друга: одинокие, спокойные мужчины среднего возраста, закинутые внешними обстоятельствами на очередной виток аттракциона под названием «жизнь». Их можно было бы назвать безвольными, но это не совсем так: просто так сложилось, и они живут и борются уже с чем-то по факту. Им нужен хороший пинок, чтобы начать что-то делать.
Читать далее
По ходу чтения. Елена Черкиа. Круто сваренная радуга Джона Данна Макдональда.
О Дж. Д. Макдональде я узнала из романов Стивена Кинга, он часто его вспоминает, всегда с восхищением. А я часто беру на заметку авторов, которые нравятся авторам, которые нравятся мне). Вот и роман Ширли Джексон «Призрак дома на холме» я тоже прочитала благодаря Кингу.
А с детективами такая вышла история. Искала я сразу двух авторов, Макдональда (их несколько, но я четко держала в уме инициалы) и Паттерсона (кто ж знал, что их тоже двое и оба знаменитые писатели, я не знала)).
О Паттерсоне говорит Майк Нунэн с романе Кинга «Мешок с костями», он видит его книгу в трейлере Мэтти и одобряет литературный вкус девушки. Так что, я скачала книжки про инспектора Алекса Кросса (Джеймс Паттерсон) и тоже заглянула в сеть, ища отзывы, и вдруг наткнулась на характеристику того же Кинга, который обозвал Джеймса Паттерсона писателем вялых триллеров и вообще не похвалил. Надо же, подумала я, какое перевоплощение — писатель Нунэн, придуманный Кингом, восхищается совсем не тем, чем сам автор. И начала читать Дж. Паттерсона. На третьих «детских глазенках» в первом десятке страниц книгу закрыла. Я понимаю, что это может быть к переводчику, насчет глазенок, но там, и правда, все очень вяло и никак.
Читать далее
Елена Блонди. По ходу чтения: «Темная башня» Стивена Кинга
Дочитываю «Темную башню» Кинга.
Как всегда бывает с точно живыми героями, по ходу чтения полезла искать внешность Роланда Дискейна (и как всегда хорошо посмеялась)). Сам Кинг постоянно подчеркивает, что прототипом послужил Клинт Иствуд в трилогии спагетти-вестернов Леоне, но когда читаешь, то понятно, что это именно прототип, а не калька. Глаза и взгляд — однозначно. Потом идут расхождения. Роланд намного старше (что автор тоже подчеркивает постоянно), он вынужден пребывать вне определенного времени, но все времена наложили отпечаток на внешность, все их он переживал. Еще у Иствуда простоватое лицо, в нем нет эдакого благородства древнего рода. Но! Поиски принесли картинки из фильма «Непрощенный» и вот там Иствуд дорос до литературного героя внешне. И там Иствуду, кстати, шестьдесят два года.
Николай Желунов. АБС, «Град обреченный»
Как по-вашему, о чем этот роман? Почти все отзывы на него звучат так: красиво, грандиозно, но ничего не понятно.
Расскажу я о том, что в нем увидел. Во-первых – это автобиографическое исследование (рабочее название романа «Мой брат и я»), то есть книга о самих Стругацких. Написанная в стол, почти без надежды на публикацию. Все персонажи – проекции характеров АБС, вернее, каких-то их частей. Две основные – Андрей (прямой и упрямый) и Изя (мятущийся интеллигент): это коллективный герой-проекция. Не АНС и БНС, но части коллективного автора. Остальные проекции – менее значительные, но тоже важные: миролюбивый и спокойный Ван, рвущийся к власти и порядку Фриц, загадочный социал-демократ Кэнси, и т.д. Чем меньшую роль в сюжете играют персонажи, тем они дальше от ядра авторского внутреннего мира.
Читать далее
Книги Если. Какие демоны тебя ведут?
Нил Шустерман
«Бездна Челленджера»
Художественных произведений про то, как кто-то сошел с ума, свихнулся, слетел с катушек, помешался, – много. Ещё больше мир знает реальных историй о безумии, маньяках и бедных малых. Особое место в калейдоскопе сумасшедших занимает роман «Бездна Челленджера» Нила Шустермана – полуправда, полувымысел, в основе которого – реальная трагедия, произошедшая в семье автора.
Сюжет романа прост: главный герой Кейден Босх постепенно сходит с ума. История делится на две части: рассказ о реальной жизни, переживаниях и отношениях с людьми вокруг, и параллельно – о путешествии Кейдена на пиратском корабле, о бурных волнах и матросах. Но история захватывает вовсе не сюжетом.
Роман построен по нисходящей спирали, как американские горки или спуск самого Кейдена в бездну сумасшествия: сначала ты катишься вниз, а потом выныриваешь и в конце концов останавливаешься. Такой резкий скачок, от которого захватывает дух. Бездна Челленджера – самая глубокая точка поверхности Земли – становится центральным образом, метафорой болезни главного героя. Когда вниз дороги нет, остается только плыть вверх, оттолкнувшись от дна.
Елена Блонди. «Ястребиная бухта» — откуда взялась книга и почему
Надо сказать, я не люблю продолжений, которые призваны продлить литературную жизнь персонажей, пусть даже самых прекрасных. Пока не стала писать сама, я не слишком задумывалась о причинах, по которым автор вместо одной книги пишет целую серию. Вроде бы и так понятно, если есть удачный набор, то почему бы не использовать его еще и еще раз, мысленно проставляя после названия римские цифры. И это не обязательно плохо — почему бы и нет, если герои получились, ожили и у них есть все — места действия, характеры, чтоб попадать во всякие передряги и тд. Но все равно, думая о продолжениях, в первую очередь я вспоминала неудачи авторов и мне становилось нехорошо от мысли, что кто-то и на моих любимцев посмотрит со вздохом, типа шли бы вы уже отдыхать под обложку, но автор не пущает.
Читать далее