Воскресное чтение. Аня Грувер, стихи

(чтение Лембита Короедова)

Умерла так умерла

Жили среди разбойников. Жалость теперь – зола.
Шили на вырост образы, жались под образа…
Жалости нет, любимый. Жалость давно умерла.
Я знаю – я видела. Сама ей закрыла глаза.

А как прошло дней девять – сватались женихи.
Пели свои частушки, читали чужие стихи.
Мне собирали приданое – целый сундук шелухи.
Спрятали шрамы под лентами, под пудрой – гнилые грехи.

Крестятся воры и шлюхи. Бог им давно послал.
Бьет сирота тревогу в мятый мусорный бак.
Видишь сорняк под забором? Так же и я росла.
Пыль поднимала свора лохматых бродячих собак,

мне они лижут ладони, тебе – прогрызут до кости.
«Слышали? Нет больше жалости! Нюрка теперь – одна».
Так я росла… и выросла. Некуда больше расти.
Мне остается падать, яме не вижу дна.

Тысячу две булавки сегодня воткнули в меня,
а свадьбу сыграем завтра – по нотам да по любви.
Платье пришлось не впору – принялись подгонять,
гадали мне на ромашках (но лепестки в крови).

Ах, сирота-сиротушка – ни жалости, ни отца,
ни колышка из осины, ни совести, ни двора.
И не отбросить саван, не отвернуть лица.
Прошлое скроет фатою ноченька до утра.

И по делам воздастся – значит, тебя спасут.
Завтра меня под рученьки по полю поведут.
Читать далее

Воскресное чтение. Пацаны из Гнилозубовки (Пинг-понг)

У меня страшно болят зубы. Прямо сейчас это происходит. Вообще вся челюсть болит, и голова. Уже неделю я пью все мыслимые таблетки, и люди, что меня навещают, говорят: «Ты от них сдохнешь, от таблеток». Это Лёнчик сказал. Кроме него, меня, в общем-то, никто и не навещает. «Не сдохну», — ответил я ему. — «Все равно я их вырыгиваю». «Давай лучше выпьем водки», — предложил тогда Лёнчик, доставая бутылку «Русской». «Давай», — согласился я. Лёнчик ушел час назад, после чего я выблевал выпитую водку, сел за письменный стол, взял шариковую ручку, тетрадку в клеточку, открыл ее на середине и написал: «Пинг-понг».

Наша Гнилозубовка

Вообще-то считается, что все мы живем в большом городе. Город наш — металлургический гигант, который, как и все подобные гиганты, состоит из микрорайонов новой застройки, выросших в семидесятые на пике советского жилищного строительства, а помимо них — многочисленных поселков и выселков, каждый из которых носит название, не зафиксированное в путеводителях и справочниках, но принятое в народе, и тут же с готовностью понимаемое местными жителями.По сути, мы живем в самом центре, хотя никто этого за нами не признает. Официально центр там, в новых микрорайонах, там, где горсовет, драмтеатр и проспект Ленина, но если провести черту, умозрительную линию на карте, то в центре окажется завод, тот самый гигант, а под заводом (правильней — над ним) — мы, гнилозубовцы. Расскажу немного о нашей географии, это важно для того, чтобы вы ориентировались на местности.
Читать далее