(чтение Сергея Рока)

Моему редакционному cовету: Рени, моей жене и неофициальному редактору, моим сестрам Бет Брайент и Уэнди Гришэм; моей теще Либ Джонс и моему другу и помощнику Биллу Балларду.

Глава 1

Он казался слишком немощным, чтобы устроить такой хаос. Однако то, что он видел за окном внизу, во многом происходило по его вине. И это было великолепно! В возрасте девяноста одного года он был парализован, прикован к инвалидной коляске и не мог обходиться без кислорода. Второй удар, случившийся с ним семь лет назад, чуть было не прикончил его, но, несмотря ни на что, Абрахам Розенберг был жив и даже с трубками в носу мог заткнуть за пояс любого из остальных восьми судей. Он был последним из могикан в суде, и сам факт его существования приводил в ярость толпу внизу.
Абрахам сидел в маленькой инвалидной коляске в кабинете на главном этаже здания Верховного суда. Шум усилился, и он подался вперед, вплотную приникнув к окну. Судья ненавидел полицейских, однако вид плотных рядов блюстителей порядка действовал на него успокаивающе. Они уверенно сдерживали пятидесятитысячную толпу, жаждавшую крови.
Читать далее →

*  *  *

Люди посылают змеям стихи.
Змеи собирают стихи
И передают куда-то еще.
Там в стихи добавляют сахар
И делают самогон.
В пятницу все стихи именно такие.
Кто не пил самогон со змеёй,
Тот еще не жил. Кто не хочет,
Тот уже не жил.

* * *

Наступила эра стихов без существительного.
Женщины представили
Вместо существительного – тело,
Хотя это – дело наподобие спекуляции обезьяны
Очками.
Вообще, обезьяны много, чем спекулируют,
Они – учителя людям.
Нужно лишь прислушаться.
Нужно лишь нацепить знак обезьяны
И гордо нести его
Через поэтический нервоконцепт.
Читать далее →