(чтение Сергея Рока)
Всю ночь мела метель, но утро ясно.
Еще воскресная по телу бродит лень,
У Благовещенья на Бережках обедня
Еще не отошла. Я выхожу во двор.
Как мало все: и домик, и дымок,
Завившийся над крышей! Сребророзов
Морозный пар. Столпы его восходят
Из-за домов под самый купол неба,
Как будто крылья ангелов гигантских.
Читать далее
Понедельник
Понедельник — как коржик,
Что ешь его, что бросай.
А я не один иду, со мной — ножик,
Я — карандашей царь.
Читать далее
Трудно сказать, кого я читаю и люблю – слишком уж длинным будет список. Вот, например, отрывок из «Мельмота-скитальца» — почувствуйте экспрессию. Так что сегодня я читаю сам и с удовольствием рекомендую вам Мэтьюрена.
По всему Мадриду звонили колокола. Всем алькальдам были разосланы приказы. Сам король Испании (после нелегкого дня, проведенного за охотой) явился собственной персоной. Все церкви были освещены, и тысячи благочестивых людей, опустившись на колени, кто с факелами, кто с зажженными плошками в руках, молили господа, дабы грешные души, чья участь вверена Инквизиции, ощутили в пламени, пожиравшем сейчас ее стены, некое слабое предвестье другого пламени, того, что будет гореть для них вечно.
Читать далее
Я медленно плыву по воздуху вдоль рельсов, ощущая запах нагретого солнцем гудрона, которым пропитаны новенькие шпалы.
Как и в детстве, я внимательно рассматриваю мелкий щебень, облитый чёрной маслянистой жидкостью, — мы считали, что гудрон — это тоже «застывшая смола» и даже пробовали жевать кусочки, отколотые от огромной окаменевшей кучи.
Просто я вычитал где-то, что индейцы жевали смолу… и рассказал об этом всей нашей шайке…
Гудрон.
Он зловеще булькал в котлах. Иногда на его поверхности проскальзывали едва различимые язычки пламени, — неподвижное жгучее солнце заливало белым пыльным светом всё вокруг.
Здоровенные, голые по пояс, дочерна загорелые дядьки шуровали в копоти и дыму огромными совковыми лопатами, разбрасывая щебень и поднимая облака белой горячей пыли.
А потом гигантский закопчённый каток, грохоча и выбрасывая из трубы сгустки тьмы, управляемый кем-то, сидящим невыносимо высоко на маленьком жёстком сидении, неотвратимо прокатывал раз и другой красивые неровности, в которых можно было увидеть и горные цепи, — на вершинах горели тревожные сигнальные огни и всадники-рыцари уже скакали на подмогу, — и ущелья, — в них таились гнусные враги-пигмеи,- и красивые серые замки, покрытые таинственной белой пылью.
Читать далее