Эпиграфом ко всему дальнейшему может служить пушкинское: «Пришли мне какой-нибудь новый роман, только, пожалуйста, не из нынешних… То есть такой роман, где бы герой не давил ни отца, ни матери и где бы не было утопленных тел. Я ужасно боюсь утопленников!».
На исходе нулевых Сорокин оказался точно в такой ситуации. Владимир Георгиевич невзначай понял, что до отрыжки употчевал читателя инцестами, говном и расчлененкой. Хор утомленных мертвяков, маньяков и кровосмесителей взывал к автору: «Перемен требуют наши сердца!» Караул устал, но роман был позарез нужен. Уж такова горькая доля живых классиков: хошь ты лоб расшиби, а читателю о себе напомни, – хотя бы раз в год. Иначе память не слишком юного поэта поглотит медленная Лета. Этот трагический вариант г-на сочинителя явно не устраивал.
Читать далее →