Мне равновелико кажется, что от зимнего моря должно быть как тепло и влажно, так и мокро и сыро. Объемные воды его в вечном движении мнут мнимо податливый берег, оставляя на нем куски себя, что уже не нужны и обретают форму, цвет и иногда — содержание.
Особенно инопланетно то, что зимнее море никем не востребовано.

(Квинто Крыся — текст, Елена Блонди — фото)

Рецензия на книгу Полины Осетинской «Прощай, грусть»

Музыка, звучащая внутри человека, часто  радикальным образом отличается от той, что ему приходится исполнять «по жизни», «в миру». Как соединить внутренний слух и  представление о реальности, с  самой реальностью, желаемое с действительностью? В финале «Всё на продажу» Анджея Вайды режиссер кричит оператору, указывая, на убегающего Ольбрыхского (цитирую по изношенной памяти): «Возьмите его в кадр: это он сам!» — то есть, это тот редкий момент, наконец-то достойный кадра, когда актер не играется, не играет, когда внутреннее и внешнее в нем настолько сблизились, что перестали существовать. Сам – как хочет и как есть.

Восхождение Полины Осетинской чем-то напоминает последние кадры польского фильма – побег из навязанной умопомрачительной сверхзадачи в свободный полет. Помните, как кричал герой в прологе к «Андрею Рублеву» — «Лечу! Лечу!..»…

Читать далее →

«Да, я распутник и признаюсь в этом, я постиг все, что можно было постичь в этой области, но я, конечно, не сделал всего того, что постиг, и, конечно, не сделаю никогда. Я распутник, но не преступник и не убийца… Ты хочешь, чтобы вся вселенная была добродетельной, и не чувствуешь, что все бы моментально погибло, если бы на земле существовала одна добродетель».

Наш сегодняшний экспонат довольно страшен. Сегодня под стеклом – «Жюстина, или Несчастья добродетели» маркиза де Сада. Читать далее →